Лайма Балайшите (Laima Balaisyte) была любимицей прессы и публики. Мастером спорта СССР стала в 11 лет — первой спортсменкой в Советском Союзе в таком возрасте. Чемпионкой СССР стала в 14 лет — до неё в таком возрасте тоже никто не был чемпионом. О ней можно написать отдельную книгу, настолько насыщенной была её спортивная жизнь.
Часть биографии взята из её книги «От семи до …».
Родилась в Вильнюсе. Мама — Бронислава Йозо (игрок, тренер). Отец — Леон Феликсович (Леонас Балайша) по профессии был инженер, а также судьей всесоюзной категории по настольному теннису. В семье кроме Лаймы был ещё младший брат Римас Балайша, который впоследствии также стал заниматься настольным теннисом, стал мастером спорта и профессиональным тренером. Детство Лайма провела в маленькой деревне Дидвижей (около 15 домов) у родственников у тети Ядвиги и дяди Мотеюс (пасечник).
С детства говорила на родном литовском, а также понимала польский, русский. Отец подарил аккордеон «Вельтмайстер», на котором училась играть. Также мама записала Лайму в балетную студию, где посещала уроки хореографии.
Однажды дома в Вильнюсе гостила поэтесса Екатерина Васильевна Шевелева, которая сказала Брониславе, что дочь нужно приобщать к спорту. После этого стала ходить в спортивную школу. В других интервью говорилось, что приобщать к настольному теннису посоветовала известная румынская спортсменка Анжелика Розяну.
Атакуйте, как Лайма!
Двенадцатилетнюю Лайму, пионерку из школы №2 города Вильнюса, московские любители настольного тенниса увидели впервые. И на каком соревновании! На международном, где играли большие мастера маленькой ракетки, сильнейшие игроки Китая и Советского Союза.
15 встреч провёл в турнире чемпиона мира 1959 года Жун Го-туань и во всех 15 добился победы. Зрители были поражены его «смертельными» ударами, надёжной защитой. Но вот у стола — маленькая девочка с белыми бантиками на голове. С кем она будет играть? Может со своими сверстницами? Нет. У Лаймы сильные противницы — чемпион и экс-чемпиона Москвы. «Грозные» соперницы не испугали маленькую спортсменку. Наоборот, они сами с трудом сдерживали её беспрерывные атаки и потерпели поражение.
Маленькая Лайма Балайшите выполнила норму мастера спорта.
На снимке: Лайма Балайшите и чемпион мира Жун Го-туань.
«Пионерская правда» №33 24 апреля 1959 г.
Маленькая спартаковка из Литвы настолько популярна среди любителей настольного тенниса, что каждый из них без труда узнает на этом снимке Лайму Балайшене…
«Спортивные игры» №5 1959 г.
ДЕСЯТЬ И ОДИН
Ее трудно заставить позировать. Пожилой фотограф, в который раз смахивая с усталого лица капельки пота, терпеливо разъясняет ей, как нужно сидеть. Но этой худенькой девочке как раз не хочется сидеть, совсем не хочется расправлять примявшийся бант. Рядом в сквере играют столичные девочки из дома, который стоит по соседству с общежитием спортсменов. И стоило фотографу зазеваться — белый бант уже мелькает среди новых подружек.
Маленькую Лайму часто фотографируют, о ней написано много газетных строк. Потому что спортивный взлет Лаймы Балайшите кажется удивительным, победы ее — поразительными. Но оказывается, нет в Лайме ничего удивительного, да и не было у нее поразительных побед. Так, во всяком случае утверждала Бронислава Балайшене, мать Лаймы, с которой мы и беседовали в сквере.
Вот мысли матери… К ним стоит прислушаться: как-никак, в недавнем прошлом она была одним из сильнейших мастеров «малоформатного» тенниса.
«Как-то моя близкая подруга Анжелика Розяну посоветовала начать заниматься с Лаймой спортом лет с семи-восьми. Сейчас у меня в «Спартаке» 70 учеников и учениц. Лайма — первый опыт… Я решила попытаться передать ей не только технические навыки, но и приучить ее быть неприхотливой во всем, а главное — стать дисциплинированной, понять, что такое воля, настойчивость…».
«У нас около дома точно такой же сквер. Каждый вечер Лайма пробегает 6 кругов по аллее. Первый раз бежала — смеялись подруги, сейчас они с ней вместе бегают. В жару, в дождь — тоже.
«Играет в баскетбол и в… куклы. Да, да, на ярмарке в Лужниках пристала: купи вот эту, красивую. Плавает в бассейне и «плавает» в арифметике: у нее тройка, которая ее сейчас больше огорчает, чем недавнее поражение на школьном чемпионате, где она заняла четвертое место. И тренируется в зале очень старательно и регулярно. В общем Лайма проходит путь обыкновенного советского школьника, у которого спорт должен занять в жизни свое хорошее, я бы сказала, светлое, радостное место, а учеба — главное…».
«Секреты» техники? Стараюсь привить ей только атакующий стиль игры. Лайма еще не знает, что такое защита в настольном теннисе. Да пока это и не надо. Потому что будет думать тогда только о защите, подобно многим нашим «маститым». А я такой игры не признаю. 5-й класс вместе с ней закончили Гражина Маркаускайте, Рая Левина, Маргарита Мицкутя. Думается, они станут такими же, как и Лайма…».
«В общем главное, по-моему, заключается в следующем: способными детьми не надо умиляться. Они должны расти не в теплицах, сооружаемых некоторыми тренерами для «особых» талантов, а учиться и жить, как все. Только, может быть, чуть больше от них требовать и чуть меньше от них ожидать…».
А о чем думает сейчас Лайма? Мы вместе с матерью немного поговорили с ней перед тренировкой, которую проводила команда Литвы, готовясь к первым поединкам Спартакиады. Ей очень жаль, что не приехали ее подруги — сестры Дансуте и Гражина Сакалаускайте. Одна старше на год, другая на год младше. Это ее «1-2»: обе их подруг она недавно привела в зал «Спартака» учиться увлекательной игре. Правда, они еще имеют только 3-й разряд. Лайма вздыхает: «А что если я на Спартакиаде совсем проиграю? Вдруг снимут с меня звание мастера, — что девочки скажут?» На счет тройки по арифметике она согласна в том смысле, что ее не должно быть.
Как стала совсем недавно чемпионкой Литвы, — не рассказывает. Девочка вопросительно смотрит на мать: ведь хвастаться неприлично. Очень хочет еще раз увидеть знаменитую Цю Чжон-хо, с которой тренировалась в Москве весной: «Так она играет, так играет! Только во сне может присниться!».
Как же иначе может сказать спортсменка, которой исполнилось всего десять… и еще один год — тот самый нынешний год, в который она стала самым юным мастером страны, самой юной чемпионкой республики и самой юной участницей Спартаканады.
«Советский спорт» №185 8 августа 1959 г.
МОЛОДО, НО НЕ ЗЕЛЕНО
ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ в канун Спартакиады…
Я не размышлял долго над тем, кто станет моим собеседником. По причине особых симпатий к настольному теннису маршрут был избран в сторону старого университетского студгородка, где остановилась литовская делегация.
На лестнице общежития я услышал: Лайма, мы опаздываем, не отставай!
Девочка в белой кофточке скакала на одной ноге по лестнице, считая вслух ступеньки.
Ошибиться было невозможно: это одиннадцатилетняя Лайма Балайшите — школьница из Каунаса, самая юная участница Спартакиады. А рядом, конечно, мама и тренер Бронислава Балайшене. Они торопились на тренировку.
Знакомство, начавшееся в столь «не солидной» обстановке, мы продолжили в метро. Нам было по пути. Но от Сокольников до Лужников я ни разу не воспользовался блокнотом. Хмурилась мама, нерадостной была дочь. Мама сказала, заканчивая разговор, очевидно начатый раньше:
— Ну когда тебе играть в куклы? Каждый день надо играть за теннисным столом. Ведь надо?
— Ты ходишь в театры, на выставки, в гости, а мне что делать? — возразила Лайма. — Только тренироваться, да?
Но довод дочери не был принят во внимание. Я понял: с ней говорил уже тренер, а не мама.
Будто извиняясь за маленькую семейную ссору, Бронислава сказала:
— Невыносимо трудно быть матерью-тренером…
Она рассказала затем о школьных отметках, о республиканской спартакиаде, где дочь стала чемпионкой среди взрослых, о письмах, которые они вместе не успевают перечитывать. А письма, что приносил почтальон в июле, одно интереснее другого. Тиранский школьник, пограничники с Дальнего Востока, калужские пионеры сообщали Лайме, что всю Спартакиаду будут болеть за нее. Призер первенства мира китаянка Цю Чжун-хой, дружба с которой завязалась у Лаймы на международных соревнованиях в Москве, советовала заниматься и другими видами спорта — плаванием, баскетболом. «А главное — слушайся маму», — писала она и на русском языке добавила: «Твоя подруга Цю Чжун-хой».
— Цю Чжун-хой — кумир Лаймы. Играть, как китаянка, в наступательном порыве — ее мечта, продолжает Бронислава и добавляет: — Но Лайме так мало лет…
Пожалуй, характер, наклонности, темперамент спортсмена отчетливее всего выражены в поединке. Это относится и к Лайме Балайшите. Достаточно однажды увидеть ее играющей против любого противника — новичка или чемпиона.
Ее едва видно из-за стола. Она то и дело оборачивается назад. Там сидит мама. Их глаза встречаются. Лайма кивает головой. Для тренера это значит: «Не забуду: первый мяч принимать осторожнее, только страшно, мамочка… Но после сигнала судьи девочка, неуверенно чувствующая себя среди залитого светом зала, преображается. Она вся в атаке. На соперницу обрушивается шквал: удары справа, слеза… Хлестко, по-мальчишески, она посылает мяч по диагонали. Затем резкий замах, скрытое движение ракетки и мяч падает на стороне соперницы возле сетки. В каждом ударе, в каждой серии ударов — смелое устремление к победе…
Молодо, но не зелено, услышал я однажды на трибуне. Хвалебный отзыв об игре этой юной спортсменки. И с этим трудно не согласиться.
«Физкультура и спорт» №9 1959
Познакомьтесь: Лайма Балайшите
На снимке вы, друзья, видите юную спортсменку. Лайме Балайшите, шестикласснице 2-й школы города Вильнюса, было всего одиннадцать лет, когда она завоевала звание чемпионки Литвы по настольному теннису. А потом Лайма приехала в Москве на II Спартакиаду народов СССР. Она была самой маленькой участницей, и её в шутку называли «внучкой спартакиады».
В прошлом году Лайма вместе со своими подругами оспаривала первенство Европы. И добилась успеха.
На её костюме рядом с алым пионерским галтуком поблёскивает серебрянный значок «Мастер спорта СССР». Никогда ещё ни одна девочка, ни один мальчик в возрасте Лаймы не удостаивался такой почётной награды.
«Пионерская правда» №9 2 февраля 1962 год
Лайма Амелина: И С МАРГАРИТОЙ НЕ ПОЛУЧИЛИ МАСТЕРА
Статья в «Советском спорте» №216 27 декабря 1997 года.
Жила-была маленькая девочка, которая очень любила танцевать. Каждое утро она с радостью бежала на занятия в вильнюсскую балетную студию, в мечтах представляя себя блистательной балериной в сказочных костюмах. И судьбе угодно было сделать девочку знаменитой. Правда, наша героиня покорила мир не со сцены, а игрой… за теннисным столом.
Уже в одиннадцать (!) лет Лайма Балайшите выполнила норматив мастера спорта и стала самой юной в истории Советского Союза обладательницей этого почетного звания. В четырнадцать — выиграла взрослый чемпионат страны по настольному теннису, а еще через семь лет удостоилась высшей награды мюнхенского чемпионата мира.
На днях прославленной советской теннисистке исполнится пятьдесят. Накануне юбилея Лаймы Амелиной (Балайшите) мне посчастливилось побывать у нее в гостях… Дверь открыла высокая, стройная, светловолосая женщина. «Проходите», — приветливо сказала она с еле заметным прибалтийским акцентом.
— Лайма Леоно, так почему же прервалась ваша танцевальная карьера? — первым делом поинтересовалась я. — Ведь педагоги называли вас самородком балета. — Моя мама Бронислава Балайшене решила, что под ее чутким руководством с ракеткой в руках я добьюсь больших успехов.
В те годы мама входила в сборную Советского Союза по настольному теннису, много ездила по свету. Как-то она разговорилась с шестиккратной чемпионкой мира румынской Анжеликой Розяну, и та, узнав, что у мамы есть шестилетняя дочка, посоветовала начать меня тренировать. «Самое время», — заметила Розяну. Раньше в спорт приходили с тринадцати-четырнадцати лет. Однако я оказалась слишком маленькой для теннисного стола, и к моей великой радости приобщение к «прекрасному» отложили на год.
Я всегда с удовольствием смотрела, как играет мама, горячо болела за нее. Мой папа Леонас Балайша был судьей всесоюзной категории. Но меня совсем не привлекал полет мяча. Мне хотелось только танцевать!!! И все же в семь лет родители заставили меня отказаться от балета, отдали все мои платья, выбросили тапочки. А так как я совсем не подросла, у стола просто-напросто отпилили ножки. Было очень обидно, что со мной не посчитались. На занятия балетом я могла бежать к шести часам утра. А с теннисом все было по-другому. Знала одно — надо идти на тренировку. И шла.
— И как долго продолжалось это «надо»? Наверное, до моей первой победы на чемпионате страны. Даже получив звание мастера спорта, я не принимала настольный теннис всерьез. Выходила к столу. Работала. И выигрывала. Мне казалось, что так и должно быть. Я не осознавала своего успеха, хотя письма со всего мира получала пачками, Мне их приносили и домой, и в школу. Причем на конвертах в графе адрес обычно фигурировала единственная надпись: «Лайме Балайшите».
До 14 лет, как и положено образцовой пионерке, я ходила с косичками. А мне так хотелось сделать стрижку. Однажды мама в шутку сказала: «Станешь чемпионкой страны, отрежем косы». Через три месяца, на удивление всем, я завоевываю «золото» взрослого первенства. Моей главной соперницей тогда была 25-летняя эстонка Сигне Пайсер, безоговорочно считавшаяся фавориткой соревнований. Однако для меня было очень много поставлено на карту. И я сумела обыграть Пайсер, несмотря на простуду и высокую температуру. Одержав победу, я первым делом подбежала к маме и спросила: «Косы отрежешь?»
— Только ли талантом можно было объяснить ваши прогрессирующие успехи?
— Талант, безусловно, присутствовал. Но была и кропотливая работа. По две тренировки в день, в выходные — кросс, плавание, баскетбол. Так много никто не занимался. К тому же меня тренировала мама, а ее нужно было знать. Человек весьма своеобразный. Независимая, целеустремленная, волевая. Я целыми сутками находилась под ее строгим контролем. Сон, тренировки, отдых, правильное питание. Мама частенько сама становилась со мной в спарринг. Серьезно занявшись мной, она оставила спортивную карьеру и полностью переключилась на тренерскую деятельность, долгое время возглавляла женскую сборную страны. Мама всю себя отдавала любимому делу, уходила на работу рано утром и возвращалась поздно вечером. К сожалению, после ее смерти исчез и настольный теннис в Литве. Таких людей, как мама и Валентин Иванов, благодаря которому мир вообще узнал о советском настольном теннисе, увы, больше нет.
Одна из ведущих теннисисток как-то призналась, что ей трудно понять, как можно любить бег: «Зачем бежишь, куда?» По-моему, сейчас мало уделяется внимания физической подготовке?
— Вообще никакого. Увидев, как проходят тренировки в спортивном клубе «Шахтер», я была в шоке. Пришли, разделись, чуть-чуть ручками помахали и сразу к столу. Раньше нам в обязательном порядке приходилось сдавать нормативы по общей физической подготовке. Столько-то нужно было прыгнуть в высоту, столько-то в длину. Уголки на шведской стенке по 240 раз делали! Настолько были натренированы. Сейчас же многие спортсменки не могут и раза от пола «отжаться». Рыхлые, тяжелые, стучат ногами. Я ездила на апрельский чемпионат мира в Манчестер, видела наших девочек: «Вздох — бум». А посмотрите, как двигаются японцы, китайцы. Мягкие, пластичные, быстрые, как кошки. Именно эти качества отличали нашу сборную шестидесятых.
— Ваш взлет пришелся на 1969 год, когда вы выиграли командное первенство чемпионата мира в Мюнхене. Что-то особенное запомнилось?
— … Не получила звания заслуженного мастера спорта. Про меня и Маргариту Погосову просто-напросто забыли. Не подали документы, и все. Обиды нет. Я давно привыкла относиться к жизни философски.
— В вашей речи одновременно присутствует прибалтийский акцент и размашистое московское «а». После распада Советского Союза вы кем себя ощущаете: гражданкой Литвы или России?
— Сейчас у меня два паспорта. Однако в последнее время я стала ловить себя на мысли, что мне ближе Москва. Здесь я провела большую часть своей сознательной жизни. Когда у меня выдается свободное время, я выезжаю в город и просто брожу по старым улочкам. Люблю пройтись по Красной площади, заглянуть в ГУМ, где-нибудь посидеть, попить кофе. Я одна, и мне никто не нужен. В Вильнюсе я в первую очередь иду к маме на кладбище, потом гуляю по центру.
Недавно ездила в Литву на 70-летие настольного тенниса. Встретила игроков еще маминых времен. Когда меня увидели, заплакали, говорят: «Копия мамы». Нашу фамилию до сих пор с уважением вспоминают в Вильнюсе. Узнав меня, таксист отказался брать плату за проезд. На многих «Балайшите» действует как магическое заклинание. Но самих людей там я не очень люблю, предпочитаю общество русских. Литовцы — особая нация, завистливее которых, наверное, не бывает.
— Вы и ваш муж Анатолий Амелин не раз становились призерами международных соревнований. Неужели к вашей семье можно применить поговорку, что на детях талантливых родителей природа отдыхает?
— Совсем напротив. У нас очень одаренные ребята. Старшая Кристина прекрасно танцевала, но не так же, как и меня в детстве, мама сорвала в настольный теннис. Вообще обе наши дочери и сын серьезно занимались этим видом спорта, играли весьма прилично. Особенно большие надежды подавала Лора. У нее была великолепная техника, Толя ставил. Из Лоры вышла бы теннисистка мирового класса. Однако нам пришлось забрать детей из спорта. Зависть — великая сила. Многие боялись, что и на тренерском поприще вдвоем мы сможем добиться высоких результатов. Начались гонения. К примеру, Толю отстранили от работы, назвав его картежником и алкоголиком. За картами я его никогда не видела, а шампанское он вообще впервые попробовал, когда родился сын.
— В свое время вам не удавалась игра в миксте с Анатолием Николаевичем, зато сложилась идеальная супружеская пара. В чем же тут секрет?
— По гороскопу нам находиться вместе противопоказано. Я Козерог, а он Близнецы. Даже не знаю, почему мы в жизни ладим. Недавно отметили 31-ю годовщину совместной жизни. Впервые мы познакомились на чемпионате страны, когда мне было четырнадцать. А уже через пять лет вопреки воле моих родителей Толя увез меня из Литвы. И не просто увез, а похитил. Отец со мной тогда целый год не разговаривал.
Сейчас у нас с Толей две очаровательные внучки. Секрет же семейного счастья, на мой взгляд, кроется в доверии и уважении к друг другу.
— Интересно, какой кухне отдают предпочтение у вас дома?
— В основном прибалтийской. К праздничному столу мы обычно подаем цеппелины — вареные битки из тертой картошки и мяса, сдобренные сметанным соусом, луком и салом. Пища достаточно тяжелая и сочетается только с одним напитком — водкой. А на сладкое мы готовим либо «хворост» по рецепту моей бабушки, либо нежный фруктовый торт.
— Анатолий Николаевич говорил, что вы пообещали ему в 50 лет возобновить тренировки…
— Было дело, — засмеялась Лайма Леоно. — Вот уже и теннисный стол на даче поставили. Так что придется играть.
Беседу вела Зифа АРХИНЧЕЕВА.